Большая Морская улица, дом 8. Сегодня в Петербурге по этому адресу располагается Техникум пищевой промышленности. Чтобы попасть в нужную нам дату, поставим время на обратную перемотку. С осени 1945 года в этом же здании размещалась бесплатная «Советская столовая Адмиралтейского района». А если крутануть стрелки истории в начало 1917 года и раньше, то на фасаде дома между Невским проспектом и Триумфальной аркой Главного штаба можно было полюбоваться красочной вывеской ресторана «Малый Ярославец», который обосновался на этом месте еще в начале XIX века. Правда, рестораном он начал себя именовать не ранее 1860 года, а в 1812 году назывался скромнее — «Малоярославский трактир». Легендарное заведение. Кого только не потчевали в его стенах!
Здание бывшего ресторана на Большой Морской улице, дом № 8 До того, как вооруженные солдаты и матросы пробежали мимо, чтобы взять Зимний дворец, здесь проходили ежегодные обеды выпускников Императорского Санкт-Петербургского университета. На одном из этих мероприятий присутствовал уже засиявший на поэтическом небосклоне Серебряного века поэт Николай Гумилев, который учился в этом вузе на юридическом и историко-филологическом факультетах, но так и не получил диплом, уйдя на фронт Первой Мировой.
Здесь отмечали свои праздники петербургские медики. В отдельных кабинетах ресторана вели секретные разговоры политики и социалисты-заговорщики. Сюда регулярно наведывались и представители творческого сообщества: журналисты, художники, музыканты, артисты. За столиками «Малого Ярославца» сидели Модест Мусоргский и Николай Рерих. Организовывались и так называемые «обеды беллетристов». Из пишущей братии неоднократно захаживали А. П. Чехов, В. Я. Брюсов, А. А. Блок, А. А. Плещеев, М. А. Кузмин, Д. В. Григорович, Д. Н. Мамин-Сибиряк, М. А. Алданов, А. Т. Аверченко, М. Е. Салтыков-Щедрин и другие мастера прозы и поэзии. Талант, конечно, должен ходить голодным, но иногда и ему требуется немного подкрепиться. А тут всего за 75 копеек можно было заказать обед из четырех блюд. Ели многие, но нравилось не всем. Вот, например, какую «рецензию» о блюде из недорогого меню вложил Салтыков-Щедрин в уста своего литературного персонажа по фамилии Очищенный из сатирического романа «Современная идиллия»:
«Жизнь наша здешняя подобна солянке, которую в Малоярославском трактире подают. Коли ешь ее с маху, ложка за ложкой, — ничего, словно как и еда; а коли начнешь ворошить да разглядывать — стошнит».
За неимением возможности попробовать ту самую солянку нет никакого смысла оспаривать едкий отзыв классика. Но, думается, что по отношении ко всей кухне «Малого Ярославца» это все же несправедливо. Иначе его залы просто пустовали бы. Однако в этих стенах много лет собирался люд всех чинов и сословий, чтобы отведать стерляжью уху, расстегаев, кулебяк, котлет из рябчиков или поросенка с хреном. Здесь умело готовили бараний бок с гречневым гарниром, гурьевскую кашу, чиненую репу. Завсегдатаи нахваливали холодный квас. В Петербурге было предостаточно первоклассных ресторанов, к которым «Малый Ярославец», разумеется, не относился. Но он брал другим — атмосферой. Все было по-домашнему. Как охарактеризовал это заведение художник-передвижник Михаил Нестеров, «гости не чувствовали себя там гостями». Кроме того, у этой едальни было ещё одно преимущество — внутренний садик, где можно было спокойно и вкусно насытиться на свежем воздухе, находясь при этом в самом центре шумного столичного города.
Портрет графа Николая Николаевича Муравьева-Амурского, генерал-губернатора Восточной Сибири Недалеко от «Малого Ярославца» в те времена находилась квартира ушедшего в отставку генерал-губернатора Восточной Сибири, государственного деятеля, дипломата, почётного члена Петербургской академии наук, кавалера одиннадцати высших орденов российского государства, графа Николая Николаевича Муравьёва-Амурского. Состояние здоровья и неудачная судьба последнего предложенного проекта вынудили его оставить эту должность. Муравьёв-Амурский неоднократно подавал царю прошения об отставке, но они отклонялись. Наконец, он получил на это разрешение вместе с наградой (орденом Владимира I степени с мечами). После назначения членом Государственного Совета граф поселился на невских берегах.
Первое собрание друзей и соратников Муравьёва-Амурского, которые так или иначе участвовали в освоении и развитии Дальнего Востока, состоялось весной 1861 года в доме на углу Большой Морской улицы и Кирпичного переулка, где он проживал. Тогда в память о трудах в Сибирском крае ему подарили выполненные на заказ серебряные часы с искусно нанесенными символами, дальневосточными видами и важными датами в жизни генерал-губернатора (первые русские экспедиции на Амур и заключение судьбоносного для России Айгунского договора, который увеличил размеры империи на 600 000 км²). Небольшой орган внутри мраморного пьедестала этих часов мог исполнять «Амурский марш» и другие музыкальные произведения, связанные с экспедиционной деятельностью по течению полноводной реки-границы между Россией и Китаем.
Традиция дружеских встреч «амурцев» была на какое-то время прервана, но 26 февраля 1872 года она возродилась в «Малом Ярославце». На таком дружеском обеде присутствовал легендарный путешественник, описавший в своей книге всё увиденное в Приморском крае Н. М. Пржевальский, этнограф-беллетрист, фольклорист С. В. Максимов, который первым из русских литераторов побывал в Приамурье и Уссурийском крае, подробно рассказав об этом в ряде произведений, а также адмирал и исследователь Дальнего Востока, основавший нынешний город Николаевск-на Амуре, Г. И. Невельской. Именно Невельской подтвердил, что российские суда могут входить в устье Амура и доказал, что Сахалин является островом. Он навлек на себя гнев тогдашнего министра иностранных дел, графа Нессельроде, когда самостоятельно возвёл Николаевский пост (позже город Николаевск). Если бы не вмешательство царя Николая I, всё могло бы закончиться для него весьма печально. Но самодержец назвал дерзкое решение Невельского «молодецким, благородным и патриотичным». «Где раз поднят русский флаг. там он спускаться не должен», — было сказано в царской резолюции. Невельского наградили орденом Святого Владимира и назначили начальником Амурской экспедиции.
Адмирал РИФ Геннадий Иванович Невельской (Невельский) В «Малом Ярославце» собирались участники новых экспедиций, ученые, исследователи, высшие военные чины, которые занимались освоением дальневосточных земель. На этих теплых встречах беседовали обо всём и обходились без излишних славословий, но частью традиции стало два обязательных тоста: в честь Н. Н. Муравьёва-Амурского и «за процветание Амурского края, за бывших, настоящих и будущих деятелей в нем».
«Неожиданная встреча лиц, невидавшихся много лет и связанных воспоминаниями о перенесенных вместе лишениях и трудах, встреча деятелей работавших по одному делу, но в разное время, много рассказов из первых времен присоединения и современного состояния Амурского края, всё это придавало обеду 26 февраля весьма оживлённый и дружественный характер», — так в статье газеты «Голос» описывал «амурский обед» 1876 года географ-экономист, археолог, этнограф, историк, первый председатель первого научного общества на Дальнем Востоке Ф. Ф. Буссе.
В 25-летие «амурских обедов» его участники решили увековечить память о генерал-губернаторе Н. Н. Муравьёве-Амурском, который умер в Париже и был похоронен на кладбище Монмартр. Ранее по подписке уже была собрана значительная для того времени сумма — 54 тысячи рублей. Инициатива жителей города Благовещенска, которые уже подобрали место для монумента, не встретила поддержки властей. Отлитый в Санкт-Петербурге из бронзы пятиметровый памятник по проекту академика А. М. Опекушина был установлен на вершине утёса в Хабаровске. На его открытии, состоявшемся 30 мая 1891 года, присутствовал будущий император Николай II. Эта скульптура простояла там до 1925 года, а затем по решению Дальревкома была сброшена и переплавлена. Освободившееся место заняла фигура Ленина из бетона, а позже там появилась стела с бронзовой ладьёй. В 1992 году скульптуру воссоздали по модели Опекушина и вернули на прежнее место. С 2006 года узнаваемый монумент можно лицезреть на пятитысячных денежных купюрах Банка России.
Муравьёв-Амурский занял своё место не только на постаменте, но и в истории нашей страны. Спешил быть ей нужным. И даже поторапливал монарших особ. «Время не ждет, Ваше Величество! Иностранные державы могут опередить нас: Россия должна восстановить своё присутствие на Дальнем Востоке», — убеждал он императора Николая I.
