— Вы не первая, с кем я беседую из ученых. В разное время ко мне приезжали из Академии наук. Из Англии профессор приезжала, проводила исследования для Лондонской академии. Разговаривали, ставили эксперименты, наблюдали, замеры какие-то делали. Я на все вопросы отвечал, как есть. Мне самому было интересно с ними говорить. Только они все вопросы про религию задавали. А я академикам пытался объяснить, что у нас это не религия, не менталитет, а образ жизни. Другое отношение к природе, к старикам. Обряды в Хакасии — это часть жизни, которая запускает важные социальные процессы. Например, раньше перед зимой в Хакасии делали специальный обряд, и молодежь в это время приезжала к старикам, возвращалась в родные дома, чтобы подготовить хозяйство к зиме, сделать запасы, помочь в доме. Так старшее поколение переживало холодное время, и молодое включалось в процесс заботы и ответственности, погружаясь в обычаи, общение. Сейчас обрядов стало меньше, и молодежь больше не заботится о стариках — каждый сам по себе. Разве это про религию? Это про социальные скрепы поколений, и шаман здесь — часть жизни народа.

— Шаман должен родиться шаманом. Способности в детстве раскрываются — обычно это из поколения в поколение передается. Мама всем помогала. С детства меня привлекала. Всегда знал, что я где-то посередине. Помню, ложусь спать, закрываю глаза и вижу черную змею. Очень страшно было. Потом, когда первый раз бубен взял, она ко мне через речку приплыла.

Знания постепенно приходят и силы тоже. Если человек знаки видит и принимает, то его ведут, если пропускает, то может и заболеть сильно — от переломов до чего-то более серьезного. А через болезнь сила приходит, потому что в таком состоянии человек становится более восприимчивым и начинает слышать духов.

А как сила пришла — это сложно пропустить, хотя я не понял сначала. Думал заболел, ходил по врачам, слег, никто ничего не могли найти, а мне все хуже. Жил как будто между жизнью и смертью, все время то в горячку, то в холодный пот бросало, ноги не держали. Долго мытарился так. Потом ночью первый обряд случился и путь открылся.

Сила есть, но еще и разрешение на ее использование сверху нужно. Помню озеро, дна не видно, как столб поднимается к небу, как оказываюсь в белой юрте, там богатый стол накрыт, человек 7 старцев за ним и главный пальцами по столу постукивает. Он посмотрел на меня и кивнул — так разрешение получил. Потом приходил учился к местным бабушкам-шаманкам, они не верили, что в юрте был. Говорили, мы за всю жизнь там не побывали, а ты в начале пути в ней оказался. Обижались на меня очень.

— Бывало, но боролся. Если хоть раз забоишься — все, не станет силы. Да и ко всему привыкаешь. Тут ведь тоже своя иерархия. Небесная отчетность, проверки — все как в любой профессии. В любой момент все может прекратиться и станешь обычным человеком со способностями, но не больше. Меня вот несколько раз вызывали. У нас нет ада или рая, просто очередь и только прожитые жизни, за которые человек отвечает. Приемщики сидят, слушают, принимают решение — кто отрабатывать будет за прожитую жизнь, кто свою хорошо прожил. Я туда попадал, на меня посмотрели: «Чего привел? Пусть идет домой, некогда нам». Потом стали больше дергать, поднимался, доотчитывался. Иногда проверяющие сами приходили. Кто в обряде в тот день участвовал, говорили, что во время его хода вышел человек в белой длинной тужурке. Подошел, пальто снял, свернул, сел на него и стал наблюдать. Обряд кончился, встал, пальто одел, ушел в лагерь. Это проверяльщик приходил, проверял — его и я, и другие видели. А до этого его в белой юрте встречал.

— К религиям я отношусь очень положительно. Потому что они наши братья. Только должна быть справедливость — почему шаманизм называют, как коммунизм, фашизм. Давайте тогда православие попизмом звать. Но это же неправильно. Православие, принятая государством религия, — наш старший брат. Но это одно из пониманий мира. Есть и младшие наши братья — буддизм, например. Они баланс держат — черному поклоняются, мы — белому. Но и это условно, потому что нет абсолютно черного и абсолютно белого. Они черную сторону держат, но они же не боги. Просто люди, практикующие медитацию.

У нас в Хакасии в основе верования — модель Вселенной, где три уровня: верхний, средний и нижний. Везде свой порядок, и это равновесие держит. А если в каком-нибудь из уровней звена одного не будет, может все перевернуться. Они, буддисты, поклоняются черному, мы — белому — в этом равновесие.

— Смотреть надо. Может ли он это испытание выдержать или нет. Бывает, нужно аккуратно помочь ему не сломаться. Приходит человек со своими проблемами, и мы с ним проводим вместе три дня: проходим шаг за шагом — прошлое смотрим, как жил, что не так делал, где путь его пролегает. Он работает со своими проблемами. Многое во сне приходит к нему, что-то — через осознанный диалог и ответы на мои вопросы. Через три дня он понимает, зачем ему это испытание и что дальше делать. А так ему может быть самому пришлось бы мучаться не один десяток лет, чтобы выйти на нужную дорогу.

— Ну, некоторые понимают, некоторые не понимают. Одни прибегают — просят помощи, а сами работать не хотят. Другие спешат слишком, хотят разом все решить. Был такой случай у меня: сердце больное у женщины, врачи поставили клапан, но пошло ухудшение, и сестра ее попросила позаниматься. Мы поработали немного, я ушёл и попросил: «Пусть лежит не встаёт, не позволяй ей активничать, пусть силы аккуратно расходует». Не послушались — встала и снова рухнула. Сестра сказала, что видела, будто я ночью приходил, лечил, и после больной хуже стало.

А меня там не было вовсе. Очень ругалась на меня и не доверилась больше — позвала другого шамана. А тут же болезнь нужно знать, чувствовать, в какой болезни сколько энергии, какую нагрузку можно дать. Организм слабый, как голодному человеку потихоньку же нужно еду давать. Так же и энергию, если постепенно — он выздоравливает, если сразу обрушить, то и потерять можно человека. Пришел шаман и как дал ей энергии, так дал, что та будто с седьмого этажа спрыгнула. Потом меня вызывали, ой что натворили, я снова исправлял, что-то делал. Все нужно постепенно делать, и силы с двух сторон нужны, тогда многое исправить можно.

— Нет. Желаемое за действительное принимает. Дело же не в самом обряде, а в том, как человек на себя и свою жизнь за эти три дня начинает смотреть под другим углом, начинает видеть то, чего раньше не видел. Ритуальные действия любого характера нужно сопровождать, контактировать с разумом человека. Многие действия делают, а контакта нет. Самому с этим не справиться. Нужен оппонент.

— У нас с такими просьбами не ходят — мудрый народ. Человеку не хватает чего-то, потому что он путь свой найти не может. Я делаю обряд, не чтобы деньги пришли, а чтобы человеку дорогу открыть — тогда все на место встаёт: и карьера, и семья, и финансы.

—  У нас умеренность ценится. Есть картошка, мясо, хлеб — что еще нужно? Важно развивать животноводство, сельское хозяйство. А вместо этого мы добычей занимаемся то нефти, то золота. Все роем, роем, а нельзя так с землей. Нет хозяина. Приезжают временно из Москвы и потом на повышение идут. Местные мало во власть хотят. Нет хозяина, нет умеренности и нет процветания.

— У нас шуточная фраза в народе ходит: «Каждый интеллигент — шаман». Это о том, что каждый книжек поначитается и ходит поучает. Сейчас в библиотеке книги нужные не взять, все разобрано. Администратор мне сказала, что по чёрной магии том из рук в руки переходит — никогда на месте не бывает. А потом придут, говорит, рассказывают, что все по книге делали, но не получается ничего, и просят другие. Это не просто дар, который развиваешь как профессию, это сила, которая даётся на время. Нужно родиться шаманом. И когда сила к тебе придёт и тебя покинет — никто не знает. А они думают, что можно по книгам научиться и открыть в себе способности. Все наоборот должно быть. Да и используют свои навыки неправильно по незнанию.

— Природа, знания, жизнь сама и вдохновляет.

— Как договоришься.